Кошмар перед матаном

Глаз мой целит в монитор, хотя мысленно он направлен в небо. Правильно. К тому все и шло. К тому, чтоб оставить это дело: попытку впихнуть в голову за оставшиеся часы то, что всячески этому сопротивлялось на протяжении всего семестра. Это плачевно, когда все прилагаемые усилия оказываются тщетны, когда искренние старания не вызывают отклика или их, плюс ко всему, еще и отторгают. В таких ситуациях во мне просыпается обостренное безразличие.
И это на самом деле плохо, так как лишь усугубляет положение, ибо я хоть и продолжаю действовать, но начинаю прилагать в разы меньше усилий даже при наличии офигенной мотивации. Потому что в голове играет мысль, что я ни на что негодное, бесполезное убожество. Я бы так не говорил, но ведь даже этот июнь лишь несколько раз доказал мне это, на конкретных фактах, и не только учебой. Самое страшное, что я теряю смыслы. Те самые смыслы, которые способны двигать дальше, заставлять стремиться к чему либо. Они были, но исчезли либо значительно ослабели. Без них я конкретно сейчас лишь машина, которая тупо идет, зная куда, но толком не зная ради чего или поставив на вершину какую—то сомнительную и недейственную причину.
 

О да. Сегодня со мной именно она. Депрессия. Та самая, «сестра» которой стерегла меня всю ночь перед экзаменом пять месяцев назад. Мне снова приходится проходить через ту же психологическую яму, хотя в выраженности они и различны. Сегодняшнее преимущество заключается в том, что сейчас лето. В конце концов, не просто так я покидал свой дом и просиживал часами в Первомайском сквере. Там были люди, была изумительная музыка, от которой кружилась голова, воздух источал позитив. Вот только очень жаль,  что мне не удалось никого выманить к себе сегодня, но это неважно. Там легче давалось учение. Я читал лица людей, наблюдал за играющими детьми, ненавидел многих с первого взгляда, но даже это отвлекало от себя. Если б я этого не делал, та гадость, сидящая внутри непременно вылезла бы наружу, и тогда уж психика расшаталась бы конкретно. Вот сейчас наступает эта проклятая ночь, и я тщательно готовлюсь к встрече с ней. Сна сегодня однозначно не будет. Задача: недопустить нового срыва. А ведь ситуация страшная.
 

Вчерашнее известие о кончине нашего преподавателя по математическому анализу практически на кануне экзамена, который он же и должен был завтра принимать, перевернуло все с ног на голову. Оно всех нас ввергло в настоящий шок, которому не дано сойти вот так вот запросто, потому что это настоящий форс мажор. Это был Препод с большой буквы! Удивительнейший человек с доброй душой и человечным отношением к вверенным ему студентам. Да что там говорить, в университете он и сам прослыл «вечным студентом». Он и в самом деле им был. Несмотря на свой возраст, около семидесяти лет, за его энтузиазм и задористую мимику на лице, шкодливый нрав, энергию  ему завидовали даже молодые. Сил в нем, казалось, было хоть отбавляй. И потому его уход стал трагедией для всего университета. Я не присутствовал на консультации перед экзаменом, когда это объявляли, но без слов понятно насколько невыразимо ошеломленные лица были у моих одногруппников. Даже через переписку мне передавалось это потрясение, которое в свою очередь стремительно переросло в уже несдерживаемую панику, вызванную страхом перед грядущим, ибо оно стало до жути сумрачным и крайне непредсказуемым. Если до сих пор мы имели на этот экзамен кое какие гарантии, то в настоящий момент даже наши зубрилы готовы слечь с лихорадкой, потому что подобные кардинальные повороты в и без того психозную экзаменационную сессию без последствий никак не проходят.
 

Сегодня уже перед тем, как направиться домой, я все таки сошел с рельс, отбросил эту учебу со словами «Да ну к черту!» и просто лежал на траве в Первомайском сквере, смотрел на безмятежное небо, заслоненное куполом из березовых крон, слушал исполнение новосибирских рок коллективов, мне стало неожиданно спокойно, но потом вдруг я вновь задался вопросом: «Есть ли где нибудь мне место?». Как только я встал и направился домой встречать эту кошмарную ночь, ответ на этот вопрос непонятным образом улетучился.
 

Что касается экзамена, то сейчас я, грубо говоря, готов идти даже на смерть. Грядущие 12 часов ожидаются бурными.